Спасти императора или спастись самому: дочь и зять Григория Распутина в Симбирске / 29 Июня 1914 / История Ульяновска / Годы и люди

Хиония ударила Распутина в живот кинжалом. Считается, что рана была смертельной, но 45-летний «старец» не просто сумел обезоружить террористку, хватив её по голове оглоблей, но и выкарабкаться из лап смерти, добавив славы рассказам о своих «сверхчеловеческих» способностях.

Фотопортреты Распутина на больничном ложе, украшенные собственноручно написанными им незамысловатыми сентенциями, в духе «Неведомо, что с нами утром будет», почитались его последователями, как иконы святого. Но ничуть не меньше в Российской империи было тех, кто почитал Распутина «святым чёртом», и сожалел, что симбирянка Гусева оказалась не слишком удачлива.

Хиония Гусева, уроженка Симбирской губернии, покушавшаяся на Распутина летом 1914 года:

Что же, жить Григорию Ефимовичу оставалось всего два с половиной года, и жизнь его, действительно, оборвалась от раны в живот, но из пистолета.

«Покуда я жив, будет жива династия Романовых» - говорят, прорекал Григорий Распутин при жизни. 17 декабря 1916 года жизнь старца оборвалась от рук ярых монархистов, а 2 марта 1917 года император Николай II отрёкся от престола. Семья монарха была арестована и летом 1917 года отправлена в Сибирь. Чем больше раскручивался революционный вихрь, особенно с приходом к власти большевиков, тем более сгущались над Романовыми тучи.

Распутин после ранения. Лето 1914 года:

Современные историки всё более сходятся на том, что особые, вплоть до интимных, отношения Григория Распутина с царствующим домом, его влияние на внутреннюю и внешнюю политику страны на закате Российской империи, очень сильно преувеличивались и самим Распутиным, и, ещё больше, его недоброжелателями. Уж если не самый влиятельный министр народного просвещения распорядился спускать с лестницы искателей должностей, являвшихся к нему с записками от Распутина, то что говорить о прочих.

Григорий Ефимович, например, был резко против втягивания России в Первую мировую войну – но, что кто-нибудь прислушался к нему? Не Распутин «делал историю», это его яркий, до демонизма, образ и «говорящая» фамилия оказались востребованы ей, настолько, что слава Распутина шагнула далеко за пределы страны и эпохи, и жива, хотя и трансформировалась в славу откровенно сказочного персонажа.

Григорий Распутин всё-таки, был живым человеком, и были те, кто любил его совершенно искренне, например, собственные дети. Уверяют, что тёща Распутина была симбирянкой – впрочем, фамилия супруги «старца», Дубровина звучала вполне по-симбирски.

Григорий Ефимович был многодетным отцом, правда из семерых детей, рождённых в законном браке, выросли и достигли совершенных лет только трое: Дмитрий (1895 – 1933), Матрёна (1898 – 1977) и Варвара (1900 – 1925).

Григорий Раступутин с детьми Матрёной, Варварой и Дмитрием:

Обеих дочерей Распутин привёз в Санкт-Петербург и устроил в гимназию, но старшая, Матрёна была его любимой дочерью. Барышня получила новое, более благородное имя Мария и вошла в высший свет, где ей, крестьянке, делала личные подарки сама императрица Александра Федоровна!

Свет, впрочем, не принимал вполне Матрёну-Марию Григорьевну, и современники высокомерно-снисходительно отзывались о её внешности, гардеробе, интеллекте и привычках.

Среди высокопоставленных чиновников Российской империи, окружавших Григория Распутина обязательно звучит имя Николая Васильевича Соловьева (1851 – после 1917), занимавшего ключевую должность казначея в Святейшем правительствующем Синоде, высшем органе управления Русской православной церковью. Именно чиновники, а не церковники играли ключевую роль в церковном ведомстве. До Санкт-Петербурга Николай Соловьев играл такую же важную роль в Симбирске, будучи секретарём Симбирской духовной консистории.

В Симбирске 2 сентября 1894 года 33-летний вдовец. Николай Васильевич сочетался браком с 20-летней Марией Александровной, дочерью симбирского типографщика Александра Токарева. 17 июня 1895 года – это важно, поскольку большинство историков отчего-то «докидывает» нашему герою пару лишних лет жизни – у супругов Соловьевых родился единственный сын Борис, ставший зятем Григория Распутина. Впрочем, Борис Соловьев претендовал на особое, духовное родство со «старцем» и, нередко, называл себя его учеником.

Симбирский типографщик Александр Токарев:

Начало XXвека в российском обществе – время безудержного увлечения различными восточными, оккультными, сектантскими и прочими подобными религиозными практиками. Всё это тем более увлекает, когда ты молод и стремишься произвести впечатление на людей, особенно на противоположный пол.

Симбирский купец и типографщик Александр Тимофеевич Токарев приходился Борису Соловьеву не просто дедушкой – он был его крестным отцом. В 1913 году скончался единственный сын купца Николай, следовательно, наследственные права переходили его старшему внуку и крестнику, 18-летнему Борису.

В том же 1913 году Токарев затеял перестройку своего дома на углу Гончаровской и Сенной (ныне Дмитрия Ульянова) улиц – и, как кажется, концепция перестройки не обошлась без участия Бориса Соловьева, будущего владельца.

На фасаде здания появились несколько неожиданные сюжеты из древнегреческой мифологии: парные изображения злобных морских божеств - бога бури Форкия и его жены богини морской пучины Кето, чьё имя, собственно, и означало «морское чудовище»: от него произошло слово «кит». Форкий и Кето могли подавать богатство и удачу, но «дружить» с ними, всё равно, как заключать сделку с дьяволом, то есть, чревато опасностями и обманом, и выстоять в этом симбиозе были способны только особо подготовленные колдуны и маги.

Кето и Форкий на фасаде дома Токарева:

Ещё более любопытен обширный фриз на фасаде, в центре которого древнегреческая богиня Деметра - Мать-Сыра Земля славянских сказаний, порождающая всё живое и принимающая в себя всё умершее. Богиню окружают персонажи её свиты, боги и богини рангом поменьше.

Фриз с богиней Деметрой на доме Токарева:

Свой уровень тайных знаний 19-летний Борис Соловьев целый год повышал в Индии. После начала Первой мировой войны он вернулся в Россию, вступил в ряды действующей армии, успев послужить в составе 137-го пехотного Нежинского 2-го запасного пулемётного полка, квартировавшего в окрестностях Петрограда. Знавших его людей Борис Николаевич уверял, что владеет астральной техникой истребления врагов, но, видимо, мистическое просветление побуждало жалеть врагов: он выслужил всего лишь невысокий чин подпоручика, и ничего неизвестно о его боевых наградах.

Осенью 1916 года, в квартире Григория Распутина на Гороховой улице в Петрограде подпоручик Соловьев, если не познакомился впервые, то обратил пристальное внимание на 18-летнюю Марию-Матрёну Григорьевну. Он поэтично называл её Марой – звучит красиво, но надо помнить, что мара – это призрак, привидение, злой дух…

Борис не скрывал, что это – увлечение по расчёту, но не в том смысле, что претендовал на некие материальные дивиденды и связи. Он был уверен в мистическом родстве душ, в их удачном соединении, через которое достигается гармония и раскрываются чакры.

Симбирянин Борис Соловьев, зять Григория Распутина:

Матрёну будущий муж нисколько не впечатлил. Барышня увлекалась неким поручиком Пхакадзе, но его не одобрили ни батюшка, ни государыня императрица. А Борис Соловьев был настойчив, и даже тогда, когда Распутина убили, а императрица лишилась престола. На рубеже судьбоносного октября 1917 года Борис и Матрёна сочетались браком и отправились отмечать свой медовый месяц в Симбирск, к дедушке и бабушке, в дом на Гончаровской улице.

В Симбирске молодые счастливо прожили две недели и удачно успели уехать отсюда в родное село Распутиных Покровское до октябрьских погромов, захвативших, как раз, Гончаровскую улицу. Наверняка, революционные солдаты захотели бы поквитаться с дочерью ненавидимого Гришки, дойди до них слух, что она здесь.

Да, события в России развивались стремительно, и супруги Соловьевы, особы, приближённые к императорской чете, пытались принять в них самое живое участие, особенно Борис Николаевич. Он вовлёкся в некий заговор, ставивший целью освобождение царской семьи из рук большевиков. Заговор носил довольно опереточный характер, и историки до сих пор жарко спорят о роли в нём симбирянина Соловьева – была ли это провокация советских спецслужб или желание нажиться на благородном деле. Но, кажется, всё было просто: искренность и некомплектность. Может быть, Борис Соловьев достиг высоких степеней духовного просветления, но не боги горшки обжигают.

Борис Соловьев вводил Матрёну в гипнотический транс, утверждая, что через неё контролирует ситуацию и получает информацию о текущем положении царственных узников. Романовыхрасстреляли в ночь на 17 июля 1918 года, а Соловьев утверждал, что они живы и чудесным образом улетели на аэроплане в Тибет. Семейство причудливыми путями перемещалось по Сибири, укрываясь то от красногвардейцев, то от излишне подозрительныхединомышленников-монархистов.

Дом Токарева, в котором жили Борис Соловьев и Матрена Распутина:

Наконец, 18 августа 1918 года, пароходом из Самары Борис и Матрёна снова приехали в Симбирск. «Как я рада, наконец-то мы на месте. Встретили нас бабушка и дедушка хорошо, тепло, хотя здесь меня и любят... Ходила в церковь, мне ужасно грустно стоять, вспоминала наших, телом я далеко от них, а душой с ними,» - записывала Матрёна в дневник.

«Какая скука в Симбирске, живу я всего третий день, а мне кажется третий месяц; нету здесь веселого человека; как я б хотела иметь любящую подругу – открывать ей все тайны; мужу всего не скажешь, а особенно моему. Он все стонет, что денег нету, а что я могу сделать, ведь я женщина, он должен хлопотать, а не я».

Но молодость всегда хороша непосредственностью, и скука сменяется восторгом: «С дедушкой ходили на Старый Венец, вид раскрывается на Волгу красивый, и мост через Волгу, самый большой в Европе, до того красивый – когда смотришь на него, то забываешь всё на свете… Симбирск и берега Волги – сказка».

«Целый день я провела в радости. С дедушкой и Борей ездили пикником недалеко от Симбирска в лес, ах, какая там прелесть! На берегу Волги, мы расположились под двумя столетними соснами; пили чай, ели вкусные пироги, жарили шашлык, ну и вкусно же было. Целый день я была на воздухе, в саду воровали сливы, вишни, как интересно. Вечером ходила в театр с Борей, я была одета лучше всех, на меня все обращали внимание».

27 августа 1918 года Матрёна Распутина проводила мужа в Сибирь. На другой день – очередной пикник: «Сегодняшний день еще лучше,прелесть; Волга такая красивая была, что трудно было оторваться взорами. Была водка, 2 маленькие бутылки, закусок масса, шашлык, в общем, шикарно. Пока мне не так уж скучно без Бори, пока думаю о нем, вспоминаю, молюсь, но чтобы сходить с ума, нет? и слава Богу, а то что бы я стала делать?».

Но 11 сентября мир оборвался. «Сидели мирно беседовали с бабушкой, были слышны выстрелы, но мы не обращали на них внимание. Вдруг приходит тётя Лиза взволнованная: красногвардейцы в 4-х верстах от Симбирска, я в чем была, в том и пошла под гору с дедушкой и двоюродным братом Мишей, потом на пароход сели; там спали до 6-ти утра». Ранним утром 12 сентября 1918 года пароход «Нижегородец», на борту которого находились Матрёна Распутина и Александр Токарев, отплыл к Самаре. В 16 часов того же дня в Симбирск вошла Красная армия.

Пароход Нижегородец, на котором Матрёна Распутина бежала из Симбирска:

«Буржуи» обоснованно опасались возможных расправ со стороны красноармейцев. Второй раз дочь Распутина счастливо покинула Симбирск. А 17 сентября 1918 года Матрёна неожиданно встретила Бориса, знавшего, что Симбирск взят и переживавшего за супругу: «Раньше я очень жалела, что мне так внезапно пришлось расстаться с Симбирском, а теперь нисколько, только потому, что я с Борей, и мы так любим друг друга, что большей любви не надо».